Цитуються за: Год кризиса. 1938-1939. Документы и материалы в двух томах. – М., 1990.

Телеграмма посланника Германии в Венгрии О. Эрдманнсдорфа в министерство иностранных дел Германии
13 октября 1938 г.
<…> Премьер-министр [Б. Имреди] сказал мне, что на его предшественника Дараньи возложена задача урегулировать недоразумения, очевидно, возникшие между Германией и Венгрией, и уточнить намерения обеих сторон. Здесь удивлены отрицательным отношением германской прессы к созданию польско-венгерской границы в Карпатской Руси.

По его мнению, домыслы французской прессы относительно участия Венгрии в возможном польско-румынском блоке, направленном против Германии, являются абсурдом; к тому же Карпаты образуют естественный вал, обращенный только против Востока. В случае возвращения Карпатской Руси Венгрия тем самым продолжила бы румынский фронт против большевизма и образовала бы на карпатских перевалах мощный заслон против него. В результате событий, происшедших в последние месяцы, сказал премьер, венгерское правительство, как никогда раньше, чувствует себя прочно связанным с осью Берлин — Рим, и, если на то имеется желание, оно готово также документально зафиксировать это. <…>
Печат. по сб.: СССР в борьбе за мир… С. 43—44. Опубл. в сб.: Akten zur deutschen ausw?rtigen Politik. Serie D. Bd IV. S. 63.

Письмо посла Польши в Германии Ю. Липского министру иностранных дел Польши Ю. Беку
25 октября 1938 г.
<…> Риббентроп снова пригласил меня к себе и, сославшись на спорную проблему объединения Прикарпатской Руси с Венгрией, поставил вопрос, поднимал ли я ее перед германским правительством в качестве предварительного условия Польши.

Он добавил, что, если польское правительство согласилось бы с немецкой концепцией относительно Данцига и автомобильной дороги, вопрос о Прикарпатской Руси мог бы быть решен в соответствии с позицией по этому вопросу Польши. Я ответил, что моей единственной задачей было информировать германское правительство об отношении Польши к позиции Венгрии по вопросу о Прикарпатской Руси, как уже Польша информировала об этом итальянское правительство.<…>
Печат. по сб.: СССР в борьбе за мир… С. 63-64.

Запись беседы советника посольства Германии в Польше Р. Шелии [Рудольф фон Шелия — советник германского посольства в Варшаве; выходец из известной аристократической семьи; ненавидел Гитлера и нацистов, считая их выскочками; информировал об агрессивных планах Германии немецкого коммерсанта, которого он считал представителем разведки одной из западных стран, но который в действительности передавал полученные материалы советской военной разведке] с вице-директором политического департамента министерства иностранных дел Польши М. Кобыляньским
18 ноября 1938 г.

Кобыляньский сказал: «Министр не может говорить так открыто, как могу говорить я. Вопрос о Карпатской Руси имеет для нас решающее значение. Вы видите, какое беспокойство вызывает этот вопрос в наших украинских областях. Мы подавляли и будем подавлять это беспокойство. Не делайте для нас невозможным проведение нашей политики. Если Карпатская Русь отойдет к Венгрии, то Польша будет согласна впоследствии выступить на стороне Германии в походе на Советскую Украину. Если же Карпатская Русь остается очагом беспокойства, то такое выступление вы сделаете для нас невозможным. Поймите, о чем идет речь!»
Печат. по сб.: СССР в борьбе за мир… С. 82.

Письмо временного поверенного в делах СССР в Германии Г. А. Астахова народному комиссару иностранных дел СССР M. M. Литвинову
19 ноября 1938 г.
<…> между Германией и Польшей за последние недели, несомненно, пробежала кошка в связи с вопросом о Карпатской Украине. <…>
АВП СССР, ф. 082, оп. 21, п. 89, д. 4, л. 296-298. Опубл. в сб.: СССР в борьбе за мир… С. 83-85.

Письмо посла Польши в США Е. Потоцкого министру иностранных дел Польши Ю. Беку
21 ноября 1938 г.
Позавчера я имел продолжительную беседу с послом Буллитом [Посол США во Франции], который проводит здесь своей отпуск. <…> Затем Буллит говорил об украинской проблеме и о германских посягательствах на Украину. Он утверждал, что Германия имеет полностью подготовленный, сформированный украинский штаб, который должен в будущем взять в свои руки власть на Украине и создать там независимое украинское государство под эгидой Германии. Такая Украина, продолжал Буллит, конечно, представляла бы для вас большую опасность, так как она имела бы прямое воздействие на украинцев в восточной Малопольше. Уже сегодня, сказал он, германская пропаганда полностью проводится в украинско-националистическом направлении. Базой для этих действий в будущем должна послужить карпато-русская Украина, в существовании которой Германия безусловно заинтересована, главным образом со стратегической точки зрения. Буллит показал себя не особенно хорошо информированным о положении в Восточной Европе, и его рассуждения были поверхностными.
Печат. по сб.: СССР в борьбе за мир… С. 86-89.

Письмо народного комиссара иностранных дел СССР M. M. Литвинова полномочному представителю СССР во Франции Я. 3. Сурицу
4 декабря 1938 г.
<…> По словам Понсе [посол Франции в Германии], Гитлер раздражен поведением Бека и его двойной игрой. Требуя общей польско-венгерской границы, Бек говорил немцам, что сколачиваемый им блок государств от Балтики до Черного моря будет авангардом борьбы против большевизма, а другим Бек говорил о необходимости создания барьера против экспансии Германии. Поляки и венгры будто бы подготовляли вооруженный раздел Прикарпатской Руси, но им было указано из Берлина и Рима, что это не будет допущено. Гитлер намерен нажать на Бека и заставить его отказаться от двойной игры.
АВП СССР, ф. 05, оп. 18, п. 148, д. 158, л. 81—84. Опубл. в сб.: СССР в борьбе за мир… С. 105-107.

Запись беседы полномочного представителя СССР в Великобритании И. М. Майского с членом парламента Великобритании Д. Ллойд Джорджем [Лидер либеральной партии]
6 декабря 1938 г.
Ллойд Джордж (6 декабря) пригласил меня на завтрак в парламент. Как всегда, был блестящ, остроумен, интересен. Основной вопрос, по которому он вел беседу,— это очередные планы Гитлера. <…> Гораздо вероятнее поэтому, что Гитлер повернет на восток. Куда именно? Ллойд Джордж считает, что Литва, Мемель слишком маленькая для Гитлера задача (хотя, конечно, он и Мемель возьмет). Иное дело Польша. В последние месяцы польско-германские отношения значительно ухудшились. Недаром Польша сейчас старается улучшить свои отношения с СССР. План Гитлера сводится к тому, чтобы вернуть себе «коридор» и Силезию и оторвать от Польши ее украинскую часть, объединить последнюю с Прикарпатской Украиной и из обоих создать вассальное украинское государство по типу Чехословакии. Такова ближайшая задача. В более отдаленном будущем Гитлер, возможно, думает об акции против Советской Украины, но сейчас он на это не рискнет. <…>
АВП СССР, ф. 05, оп. 18, п. 140, д. 27, л. 177 — 178. Опубл. в изд.: Документы внешней политики СССР. Т. 21. С. 661 — 662.

Телеграмма временного поверенного в делах СССР в Германии Г. А. Астахова народному комиссару иностранных дел СССР M. M. Литвинову
14 декабря 1938 г.
По уверению корреспондентов «Таймс» и «Нью-Йорк геральд трибюн», с которыми беседовал сегодня, тема об Украине является сейчас одной из самых модных в Берлине. Об актуальности украинской «проблемы» активно говорят как низовые чернорубашечники, так и высокопоставленные официальные лица. Решение «проблемы» мыслится в плане создания «единой» Украины из всех частей, включая Советскую. О конкретных мерах по достижению этой цели мои собеседники ничего не знают, но единодушно утверждают, ссылаясь на беседы с рядом немцев, что никогда эта проблема не обсуждалась в Берлине так оживленно, как сейчас. Моих собеседников явно удивляет, почему наша пресса не реагирует на эту кампанию, нашедшую свое отражение и в германских газетах. Мы могли бы гораздо с большим основанием доказать право СССР на Карпатскую Украину, чем эта последняя — на нашу.
АВП СССР, ф. 059, оп. 1, п. 271, д. 1882, л. 298.

Письмо посла Франции в Германии Р. Кулондра министру иностранных дел Франции Ж. Бонне
15 декабря 1938 г.
<…> Что касается Украины, то вот уже примерно в течение десяти дней весь национал-социалистский аппарат говорит о ней. Исследовательский центр Розенберга [Руководитель внешнеполитической службы национал-социалистской партии Германии], ведомство д-ра Геббельса [Министр пропаганды Германии], организация «Ост-Европа», возглавляемая бывшим министром Курциусом, второе бюро тщательно изучают этот вопрос. Пути и средства, кажется, еще не разработаны, но сама цель, кажется, представляется уже установленной — создать Великую Украину, которая стала бы житницей Германии. Но для этого нужно сломить Румынию, убедить Польшу, отнять часть территории у СССР; немецкий динамизм не останавливается ни перед какой из этих трудностей, и в военных кругах уже поговаривают о походе до Кавказа и Баку. Маловероятно, чтобы Гитлер попытался осуществить эти планы относительно Украины путем прямого военного вмешательства. Это противоречило бы принципам, которые он сам неоднократно излагал и в соответствии с которыми нынешний режим выступает как против идеологической войны, так и против присоединения других народов. К тому же, кажется, способы действий пока еще не определены. В окружении Гитлера подумывают о такой операции, которая повторила бы в более широких масштабах операцию в Судетах: проведение в Польше, Румынии и СССР пропаганды за предоставление независимости Украине, в подходящий момент дипломатическая поддержка и акция со стороны местных добровольческих отрядов. И центром движения станет Закарпатская Украина. Таким образом, по странным причудам судьбы, Чехословакия, созданная как оплот для сдерживания немецкого продвижения, служит рейху в качестве тарана для пролома ворот на Востоке. <…>
Печат. по сб.: Документы и материалы кануна второй мировой войны… Т. 1. С. 265—268. Опубл. в изд.: Documents diplomatiques fran?ais… S?rie 2. T. XIII. P. 272-275.

Письмо посла Польши в Великобритании Э. Рачиньского министру иностранных дел Польши Ю. Беку
16 декабря 1938 г.
<…> я должен констатировать, что с некоторых пор в общественном мнении и в местной прессе существует как бы организованная кампания, пользующаяся представленной в слишком ярком свете информацией и даже сплетнями и измышлениями, стремящаяся представить польско-германские отношения в невыгодном свете (Для точности я должен подчеркнуть, что Румыния является предметом, пожалуй, еще более тревожных комментариев. Кстати говоря, здешние румыны выражают по этому поводу сильное беспокойство.— Прим. Рачиньского). В результате такого положения вещей возникают тревога и пессимистические оценки политического положения Польши. Упомянутая «акция» — если в данном случае может идти речь об акции, на что нет ясных доказательств,— развивается прежде всего на почве проблемы Закарпатской Руси и украинских требований, но одновременно связана и с другими возможными причинами трений, как, например, в вопросе о Данциге, а в последнее время («Дейли экспресс» и даже «Таймс») и о Тешинской Силезии, откуда через Прагу либо через Моравскую Остраву пресса сообщала о якобы серьезных волнениях (Эти последние сплетни, может быть, являются контрмерами со стороны Праги в отместку за Закарпатскую Русь.— Прим. Рачиньского). <…>
Печат. по сб.: Документы и материалы кануна второй мировой войны.,. Т. 1. С. 270-274.

Сообщение советника посольства Германии в Польше Р. Шелии для разведки одной из западных держав
Не ранее 28 декабря 1938 г.
<…> 28 декабря в посольство поступил для ознакомления составленный в центре документ, озаглавленный: «Директивы для беседы Риббентропа с Беком». Основное содержание документа сводилось к следующему: <…> Прикарпатская Русь. Поскольку Германия и Италия положили в основу своих действий этнографический принцип, он должен был бы быть применен также к Венгрии, территориальные притязания которой поэтому не могли бы быть полностью удовлетворены. Ревизия Венского арбитража, к которой стремились Венгрия и Польша, явилась невозможной, поскольку не было повода для ревизии и поскольку вынесенное решение не могло пересматриваться спустя лишь несколько дней после его принятия. Опасение Польши, что Германия намерена превратить Прикарпатскую Русь в зародыш великоукраинского государства, не имеет под собой основания. Германия уже дала соответствующие указания, с тем чтобы не вызывать подобного впечатления. Прикарпатская Русь сохранит свою самостоятельность в рамках Чехословакии и не будет играть никакой роли в международной политике.
Печат. по сб.: СССР в борьбе за мир… С. 142-143.

Запись беседы рейхсканцлера Германии А. Гитлера с министром иностранных дел Польши Ю. Беком
5 января 1939 г.
<…> Фюрер указал, что в мировой прессе Германии стараются приписать какие-то намерения относительно Украины, и заявил, что в этом отношении Польша ни в малейшей степени не должна опасаться Германии. Германия не имеет никаких интересов по ту сторону Карпат, и ей безразлично, что делают там страны, заинтересованные в этих областях. <…> Позиция, занятая Германией в украинском вопросе в связи с Венским арбитражем, которая, вероятно, вызвала в Польше некоторые недоразумения, сказал фюрер, объясняется историей развития этого дела в связи с позицией Венгрии во время сентябрьского кризиса. Затем фюрер долго и подробно разъяснял отдельные фазы чехословацкого конфликта, особенно подчеркивая нерешительную и выжидательную позицию Венгрии. <…>

Польский министр иностранных дел Бек поблагодарил фюрера за подробное изложение немецкой точки зрения и заявил, что Польша также прочно придерживается своей прежней позиции в отношении Германии. <…> В связи с Украиной он, Бек, напоминает о словах Пилсудского о «балканизации Центральной Европы». В лице агитаторов, которые подвизаются ныне на карпато-украинской территории, Польша узнает своих старых врагов и опасается, что Карпатская Украина, возможно, однажды превратится для Польши в очаг таких беспокойств, которые вынудят польское правительство к вмешательству, в результате чего могли бы возникнуть новые осложнения. Это было главнейшей причиной стремления Польши к установлению общей границы с Венгрией. Польша также старалась побудить Венгрию к энергичным действиям в том направлении, которое было определено самим фюрером.

Из своей поездки в Румынию он (полковник Бек) привез венграм заверение в том, что румыны не нападут, а польский президент заявил в кругу иностранных дипломатов, что в серьезном случае Польша окажет помощь Венгрии. Однако, несмотря на это заявление, венгры, к сожалению, не проявили никакой инициативы. Он хотел бы отметить, между прочим, что население так называемой Карпатской Украины — русины — не имеет ничего общего с населением собственно Украины. «Украина» — это польское слово и означает «восточные пограничные земли». Этим словом поляки вот уже на протяжении десятилетий обозначали земли, расположенные к востоку от их территории, вдоль Днепра. <…>
Печат. по сб.: СССР в борьбе за мир… С. 146—153. Опубл. в изд.: Akten zur deutschen ausw?rtigen Politik. Serie D. Bd. V. S. 127-132.

Из записи беседы министра иностранных дел Германии И. Риббентропа с министром иностранных дел Польши Ю. Беком
6 января 1939 г.
<…> Бек затронул далее вопрос о Великой Украине и сказал, что заверение фюрера, что мы в нем не заинтересованы, весьма его успокоило, как и вообще он с искренней радостью принял к сведению ясную и постоянную линию фюрера относительно дружественного взаимопонимания с Польшей. <…>
В ответ на это я разъяснил господину Беку следующее: <…>

б) Вопрос о чешской Закарпатской Украине. Здесь я повторил, что в Мюнхене были установлены этнографические границы. Если в этой связи какой-либо стороной будет поднят принципиальный вопрос о политических границах, то Германия, конечно, не сможет остаться безучастной. Хотя германские политические интересы сами по себе и не простираются за Карпаты, Германия не может сказать, что она равнодушно отнесется к смещению границ за пределами Карпат в районе Чехословакии и Закарпатской Украины, так как она в результате таких событий легко может быть втянута в конфликт. Где бы сегодня в Европе ни раздался пушечный залп, Германия в принципе не может оставаться безучастной. Решение венского третейского суда должно выполняться, и наша основная точка зрения сводится к тому, что, в случае возникновения здесь каких-либо иных желаний, их необходимо согласовать с германскими интересами.

в) Политика Польши и Германии, которую следует проводить в отношении России, и в этой связи также вопрос о Великой Украине. Я заверил Бека в том, что мы заинтересованы в Советской Украине лишь постольку, поскольку мы всюду, где только можем, чинили русским ущерб, так же как и они нам, поэтому, естественно, мы поддерживаем постоянные контакты с русской Украиной. Никогда мы не имели никаких дел с польскими украинцами, напротив, это строжайше избегалось.

Фюрер ведь уже изложил нашу отрицательную позицию в отношении Великой Украины. Все зло, как мне кажется, в том, что антирусская агитация на Украине всегда оказывает, разумеется, некоторое обратное воздействие на польские нацменьшинства и украинцев в Карпатской Руси. Но это, по моему мнению, можно изменить только при условии, если Польша и мы будем во всех отношениях сотрудничать в украинском вопросе. Сказал Беку, что, как мне кажется, при общем широком урегулировании всех проблем между Польшей и нами можно было бы вполне договориться, чтобы рассматривать украинский вопрос как привилегию Польши и всячески поддерживать ее при рассмотрении этого вопроса.

Это опять-таки имеет предпосылкой все более явную антирусскую позицию Польши, иначе вряд ли могут быть общие интересы. <…> Я спросил Бека, не отказались ли они от честолюбивых устремлений маршала Пилсудского в этом направлении, то есть от претензий на Украину. На это он, улыбаясь, ответил мне, что они уже были в самом Киеве и что эти устремления, несомненно, все еще живы и сегодня. <…>
Печат. по сб.: Документы и материалы по истории советско-польских отношений. М., 1973. Т. 7. С. 20-22.

Из Отчетного доклада Центрального Комитета ВКП (б) XVIII съезду ВКП (б)
10 марта 1939 г.
<…> Характерен шум, который подняла англо-французская и североамериканская пресса по поводу Советской Украины. Деятели этой прессы до хрипоты кричали, что немцы идут на Советскую Украину, что они имеют теперь в руках так называемую Карпатскую Украину, насчитывающую около 700 тысяч населения, что немцы не далее, как весной этого года присоединят Советскую Украину, имеющую более 30 миллионов населения, к так называемой Карпатской Украине.

Похоже на то, что этот подозрительный шум имел своей целью поднять ярость Советского Союза против Германии, отравить атмосферу и спровоцировать конфликт с Германией без видимых на то оснований. Конечно, вполне возможно, что в Германии имеются сумасшедшие, мечтающие присоединить слона, т. е. Советскую Украину, к козявке, т. е. к так называемой Карпатской Украине. И если действительно имеются там такие сумасброды, можно не сомневаться, что в нашей стране найдется необходимое количество смирительных рубах для таких сумасшедших. Но если отбросить прочь сумасшедших и обратиться к нормальным людям, то разве не ясно, что смешно и глупо говорить серьезно о присоединении Советской Украины к так называемой Карпатской Украине? Подумайте только.

Пришла козявка к слону и говорит ему, подбоченясь: «Эх ты, братец ты мой, до чего мне тебя жалко… Живешь ты без помещиков, без капиталистов, без национального гнета, без фашистских заправил, — какая ж это жизнь… Гляжу я на тебя и не могу не заметить,— нет тебе спасения, кроме как присоединиться ко мне… Ну что ж, так и быть, разрешаю тебе присоединить свою небольшую территорию к моей необъятной территории…» <…>
Печат. по: XVIII съезд Всесоюзной Коммунистической партии (б). Стенографический отчет. М., 1939. С. 11 — 15.

Из краткого отчета полномочного представительства СССР в Германии о политической жизни в Германии в 1938 г.
11 марта 1939 г.
<…> Экспансия на Юго-Востоке и в Прикарпатской Руси. В октябре Германия до известной степени содействовала Венгрии, нажимавшей на Чехословакию. Впрочем, уже в то время стала намечаться особая линия Берлина в вопросе Карпатской Руси (переименованной по настоянию немцев в Украину). Берлин, не нуждаясь уже в польско-венгерской поддержке, стал явно противиться разделу Карпатской Руси между Польшей и Венгрией. Все усилия посла Липского добиться у Гитлера согласия на этот вариант раздела и предлагавшего будто бы за это ряд уступок в вопросе о «коридоре» и по линии экономики успеха не имели. Став арбитром в споре между Прагой и Будапештом, Берлин 2 ноября вместе с Римом (куда 27 октября съездил Риббентроп, договорившийся на эту тему с Муссолини) наметил новую венгеро-чехословацкую границу, сохранив, однако, Карпатскую Украину за Чехословакией и не допустив, таким образом, создания общей границы с Венгрией и Польшей. Это создало заметное охлаждение в отношении к Берлину в Венгрии. Эти акции дали основание серии слухов о новых агрессивных планах Берлина на Востоке. Говорилось о предстоящем нажиме на Румынию, о дальнейшей фашизации Венгрии, о планах создания «независимой» Украины из карпатской части с присоединением частей Польши и Румынии и дальнейшей экспансией в сторону СССР. Слухи об Украине особенно усиленно муссировались с Французской стороны. <…>

Сопротивление, наметившееся в Польше по вопросу об Украине, также заставило Берлин более осторожно отнестись к этому вопросу. Вряд ли у Берлина были серьезные предположения на ближайшее время по части Советской Украины. Скорее всего тут было желание французской стороны видеть экспансию Германии направленной на Восток. Так или иначе, эти слухи, как и слухи об отторжении польской Украины, подтверждения не получили и в дальнейшем были опровергнуты Гитлером в беседах с Чаки и Беком в январе 1939 г. <…>
АВП СССР, ф. 011, оп. 4, п. 27, д. 61, л. 52-55. Опубл. в сб.: СССР в борьбе за мир… С. 230-232.

Запись беседы германского журналиста с советником бюро министра иностранных дел Германии П. Клейстом
13 марта 1939 г.
Беседовал с сотрудником бюро Риббентропа советником д-ром Клейстом относительно Чехословакии. Клейст сказал, что 6 марта 1939 г. Гитлер принял решение ликвидировать оставшуюся часть Чехословакии. <…> Клейст сказал, что, работая в бюро Риббентропа специальным референтом по украинским вопросам, он в течение недели (с 6 по 11 марта) по поручению Риббентропа готовил для Гитлера материалы по украинским проблемам в связи с акцией против Чехословакии. В своих памятных записках и сообщениях Гитлеру, сказал Клейст, я испробовал все, чтобы спасти Карпатскую Украину. Я указывал на важное значение, которое имеет Карпатская Украина в связи с германскими планами на Востоке. Я обращал внимание на то, что возмущение украинцев Германией должно быть огромным, если мы отдадим Карпатскую Украину Венгрии. Наконец, я указал на то, что мы не можем вдруг сразу порвать с украинцами, после того как мы до этого, особенно в результате образования Карпатской Украины, пробудили в них самые большие надежды на помощь и поддержку со стороны Германии. На Гитлера эти аргументы не произвели впечатления. Как сообщил мне Риббентроп, Гитлер на все это лишь заявил: «Это трагично, но неизбежно». По словам Риббентропа, Гитлер выступил также против мнения, что он якобы каким-либо образом уже заангажировался в украинском деле. Гитлер будто бы сказал: «Если бы я связался с украинцами и с их политическими планами, то в Вене не было бы принято третейского решения, которое сделало Карпатскую Украину нежизнеспособной». <…>
Печат. по сб.: СССР в борьбе за мир… С. 233-235.

Телеграмма полномочного представителя СССР в Великобритании И. М. Майского в Народный комиссариат иностранных дел СССР
15 марта 1939 г.
<…> Румынский посланник Тиля сообщил мне, что речь т. Сталина вызвала в Румынии очень большой подъем, почти энтузиазм. Румыны чрезвычайно довольны заявлением т. Сталина о том, что СССР хочет поддерживать добрососедские отношения со своими лимитрофами и обещает поддержку всем жертвам агрессии, борющимся за свою независимость. Тиля также передал мне, что румыны сегодня заняли своими войсками большую часть юго-восточного угла Карпатской Украины. Польский посол Рачиньский в свою очередь рассказал, что венгры уже установили общую границу с Польшей в Карпатской Украине и что Германия против этого не возражает. Он полагает, что в данной обстановке ликвидация Карпатской Украины как марионеточного «государства» под германским «протекторатом» является плюсом со всех точек зрения. Согласие Гитлера на аннексию Карпатской Украины, по-видимому, означает его окончательный отказ, по крайней мере на нынешнем этапе, от «украинских планов» и как будто бы подтверждает мнение Черчилля о том, что ближайший его удар будет направлен на Запад. <…>
АВП СССР, ф. 059, оп. 1, п. 300, д. 2075, л. 173—175. Опубл. в сб.: СССР в борьбе за мир… С. 236-237.

Запись беседы народного комиссара иностранных дел СССР М. М. Литвинова с послом Польши в СССР В. Гжибовским
16 марта 1939 г.
<…> Гжибовский при этом сообщил мне о прослушанном сегодня французском радиовещании, которое передавало, будто генерал Прхало обратился в Будапешт в качестве представителя германского рейхсвера с требованием о немедленном приостановлении продвижения венгерских войск к Карпатской Украине, на что Будапешт ответил о технической невозможности выполнения этого требования. По сведениям Гжибовского, венгерские войска должны были вчера ночью дойти до польской границы, а румыны заняли интересующую их часть Карпатской Украины. <…>
АВП СССР, ф. 0122, оп. 23, п. 183, д. 6, лл.18—21. Опубл. в сб.: СССР в борьбе за мир… С. 238-240.

Письмо посла Франции в Германии Р. Кулондра министру иностранных дел Франции Ж. Бонне
16 марта 1939 г.
<…> Поддерживая независимость Словакии, впрочем весьма иллюзорную, Германия взывает в настоящее время к принципу права народов располагать своей судьбой; однако в том же праве отказано населению Закарпатской Украины, отданному Венгрии, и чехам, силой включенным в рейх. Таким образом, Германия еще раз продемонстрировала свое пренебрежение к любому письменному обязательству, отдав предпочтение методу грубой силы и свершившегося факта. <…>

Одновременно Закарпатская Русь также провозгласила 12 марта независимость и обратилась к Берлину с просьбой о защите. Однако гитлеровские руководители остаются глухими к призывам этой страны, связавшей с ними все свои надежды; на некоторое время ей отводится роль «украинского Пьемонта».

Закарпатскую Украину оккупируют венгерские войска. В отчаянии правительство Шуста [очевидно, тут должно было быть «из Хуста» – joanerges] предлагает свою страну Румынии. В телеграмме, адресованной посольству Франции в Берлине, премьер-министр Ревай просит французское правительство предпринять демарш в адрес правительства Будапешта, с тем чтобы судьба его страны была решена дипломатическим путем, а не силой оружия. Все вроде бы указывает на то, что рейху безразлична судьба этого государства и что он оставляет его Венгрии. <…>
Печат. по сб.: Документы и материалы кануна второй мировой войны… Т. 2. С. 40—46. Опубл. в изд.: Documents diplomatiques fran?ais. 1938—1939. Minist?re des affaires ?trang?res. Paris. 1939. P. 92-98.

Нота народного комиссара иностранных дел СССР M. M. Литвинова послу Германии в СССР Ф. Шуленбургу
18 марта 1939 г.
Господин посол, Имею честь подтвердить получение Вашей ноты от 16-го и ноты от 17-го сего месяца, извещающих Советское правительство о включении Чехии в состав Германской империи и об установлении над ней германского протектората. Не считая возможным обойти молчанием означенные ноты и тем создать ложное впечатление о своем якобы безразличном отношении к чехословацким событиям, Советское правительство находит нужным в ответ на означенные ноты выразить свое действительное отношение к упомянутым событиям. <…> 6. Действия германского правительства послужили сигналом к грубому вторжению венгерских войск в Карпатскую Русь и к нарушению элементарных прав ее населения. <…> 8. По мнению Советского правительства, действия германского правительства не только не устраняют какой-либо опасности всеобщему миру, а, наоборот, создали и усилили такую опасность, нарушили политическую устойчивость в Средней Европе, увеличили элементы еще ранее созданного в Европе состояния тревоги и нанесли новый удар чувству безопасности народов. <…>
Известия. 1939. 20 марта.

Письмо посла Франции в Германии Р. Кулондра министру иностранных дел Франции Ж. Бонне
19 марта 1939 г.
<…> Тенденции немецкой внешней политики за последние полгода можно было бы резюмировать следующим образом: чисто оборонительная позиция на Западе и направление гитлеровских устремлений и целей на Восток. Попытка немцев оккупировать вооруженным путем всю Словакию и даже Закарпатскую Украину показывает, впрочем, еще убедительнее, чем аннексия Богемии и Моравии, истинные цели и направление германского продвижения. <…> По полученным до настоящего времени данным, есть основания полагать, что немецкая армия намеревалась оккупировать всю Словакию и даже Закарпатскую Украину. В результате позиции, занятой Польшей, и принятого Венгрией решения не считаться с немецкими представительствами военные части рейха были переведены на линию реки Ваг. А ведь полная оккупация Словакии и Закарпатской Украины, в результате которой немецкая армия оказалась бы у румынской границы, не имела бы ни политического, ни военного смысла, если бы не предусматривались другие операции против Румынии или против Польши. И в настоящее время в хорошо информированных кругах Берлина именно это склонны рассматривать как самую непосредственную угрозу. <…>
Печат. по сб.: Документы и материалы кануна второй мировой войны… Т. 2. С. 49 — 55.

Запись беседы народного комиссара иностранных дел СССР М. М. Литвинова с послом Польши в СССР В. Гжибовским
25 марта 1939 г.
<…> Вступление венгерских войск в Словакию Гжибовский объяснил мне тем, что прежняя венгерская граница между Карпатской Русью и Словакией не совпадает с тем административным делением, которое установила Чехословакия, расширив Словакию за счет Карпатской Руси. По мнению Гжибовского, венгры стремятся теперь восстановить вновь оккупированную ими Карпатскую Русь в ее прежних границах, делая это, вероятно, по соглашению с Германией.
АВП СССР, ф. 0122, оп. 23, п. 183, д. 6, л. 23-24. Опубл. в сб.: СССР в борьбе за мир… с. 273-274.

Запись беседы временного поверенного в делах СССР в Германии Г. А. Астахова с заместителем заведующего отделом печати МИД Германии Б. Штуммом
9 мая 1939 г.
<…> После коротких общих фраз <…> Штумм (не в пример обычной практике) переводит разговор на общеполитические темы, в частности о германо-советских отношениях. Он отмечает, что Германия удовлетворена той «корректной» позицией, которую советская печать занимает в отношении польско-германских отношений, ограничиваясь информацией. Правда, советское радио по-прежнему распространяет антинемецкие сведения. Но в общем он отдает должное «корректности» советской печати и заверяет, что германская пресса, учитывая это, также изменила тон и от выпадов против СССР воздерживается. В ответ на мои замечания о том, что мы не имеем основания считать эти моменты симптомом какого-либо изменения германской политики в лучшую сторону (для СССР), Ш[тумм] начал приводить другие доводы, а именно: <…> 2) упразднение Карпатской Украины хотя и сделано не прямо ради СССР, но было бы немыслимо, если бы у Германии было намерение осуществлять экспансию в сторону Украины; <…>
АВП СССР, ф. 082, оп. 22, п. 93, д. 7, л. 199-201.

Запись беседы временного поверенного в делах СССР в Германии Г. А. Астахова со статс-секретарем министерства иностранных дел Германии Э. Вайцзеккером
30 мая 1939 г.
<…> В[айцзеккер] принялся развивать в весьма запутанной и оговорочной форме, с постоянным повторением «по моему личному мнению», свои соображения о советско-германских отношениях. Воспроизвести эту часть беседы в точности невозможно ввиду крайне осторожной формы высказываемых мыслей. В основном она сводится к следующему:
До последнего времени отношения между СССР и Германией не были ни тесными (engherzig), ни навязчивыми (auftr?glich [Ошибочно: имеется в виду aufdringlich]). Но за последнее время наметились некоторые изменения. Тон германской прессы в отношении СССР уже не такой, как прежде. Поляки, пакт с которыми германское правительство аннулировало, так как они нарушили этот пакт, что разъяснил фюрер, пробовали создать впечатление, будто Германия имеет какие-то аспирации на Украине. У Бека прискорбно слабая память. Но германское правительство дало исчерпывающий ответ на эти попытки, ликвидировав Карпатскую Украину. <…>
АВП СССР, ф. 011, оп. 4, п. 27, д. 59, л. 105-110.

Джерело: joanerges.livejournal.com